Невыученные уроки

Один из наиболее серьезных кризисов современной журналистики (если можно в данном случае использовать это определение) произошел весной 1999 года, когда было преднамеренно атаковано здание Радио и Телевидения Сербии. Новейшая история больше не знает случая, когда война против пропаганды трансформировалась непосредственно в боевые действия.

Впрочем, помогло ли это научиться журналистам на Балканах, как и в других частях света, понять, что информационно-пропагандистская поддержка агрессора является неверным выбором, а пользователям медиа-продукции — не вестись на разрушительную пропаганду?

О ЖИЗНИ И СМЕРТИ

К 20-й годовщине бомбардировки НАТО здания Радио и Телевидения Сербии (РТС) и гибели 16 сотрудников телерадиокомпании на РТС начались съемки фильма «О жизни и смерти».

«В формате игрового телевизионного фильма будет переплетено пять рассказов о людях, чья жизнь была прервана в ночь на 23 апреля 1999 года. Сценарист Предраг Перишич и режиссер Предраг Велинович изложили свои художественные взгляды на трагедию, по отношению к которой в течение двух десятилетий встает вопрос «Почему?»», — говорится в сообщении телерадиокомпании, распространенном на этой неделе.

Премьера картины запланирована на следующий год, к печальному юбилею трагедии.

Новость о фильме сербских телевизионщиков поступила во время очередного обострения противостояния Белграда и Приштины. Косово снова бунтует, правда мирно — ввело 100% пошлину на сербские товары. Сербская сторона, хоть и играет мышцами, но делает акцент на необходимости сохранения мира. Новая картина сербских телевизионщиков на этом фоне многое добавляет для оценки нынешней общей ситуации на Балканах.

Сербия сейчас официально является партнером НАТО, но в то же время ведущий телеканал страны, демонстрируя также и настроения большинства общества, не собирается забывать ракету Альянса и пересматривать свою оценку тех событий. В соседней Черногории, которую тоже в 1999 году бомбило НАТО, принято считать тогдашнюю операцию Альянса направленной не против современной Черногории, а против Югославии, страны, которая жестко и жестоко воевала против своей мятежной провинции, Косово, не выбирая средств, то есть против страны, которой уже нет.

В Сербии все совсем по-другому. Вопрос «Почему?», который упоминается в анонсе фильма РТС и выбит на памятнике погибшим  телевизионщикам в парке Ташмайдан в Белграде, для большинства сербов является риторическим. Они уверены, что речь идет именно об их государстве, о них самих, и о незаслуженном и несправедливом наказании.

«СОЮЗНАЯ СИЛА»

Что же в действительности тогда  произошло? Почему, как утверждают, впервые в истории войн медиа-компания была целенаправленно бомбардирована?

Напомним основные факты.

Военно-воздушная операция «Союзная сила» (Operation Allied Force) НАТО против Союзной Республики Югославия (СРЮ) осуществлялась с 24 марта по 10 июня 1999 года. Это был завершающий этап Косовской войны. В результате операции Альянса югославские войска были выведены с территории Косово и Метохии, а затем, согласно решению Совета Безопасности ООН, туда был введен миротворческий контингент НАТО.

За время операции «Союзная сила» Североатлантический альянс осуществил сотни воздушных ударов по военным, промышленным и инфраструктурным объектам в Сербии и Черногории, которые тогда вместе входили в СРЮ.

В частности, 23 апреля 1999 года ракета, выпущенная из самолета, попала в здание государственного Радио и Телевидения Сербии в Белграде. Тогда из здания ведущей телерадиокомпании региона осуществляли вещание три телевизионных канала и четыре радиостанции. Атака состоялась ночью, в 2 часа 6 минут, когда в эфире транслировалось интервью сербского лидера Слободана Милошевича в записи. Всего в помещениях телерадиостанции тогда находилось от 150 до 200 человек, которые работали в ночную смену или дежурили.

В результате бомбардировки два из четырех этажей дома РТС обвалились, главная аппаратная была разрушена. Погибло шестнадцать сотрудников РТС — режиссеры, редакторы, программисты, операторы, охранники, гример. Были и раненые, которых пришлось вытаскивать из-под завалов разрушенного здания.

«ПОЧЕМУ?»

Альянс ответил тогда на вопрос «Почему?» очень четко: Радио и Телевидение Сербии было объектом двойного назначения, вносившим важный вклад в пропагандистскую войну, которая велась югославской властью, и потому стало правомерной целью.

Газета Guardian в 1999 году приводила слова Тони Блэра, который настаивал на том, что бомбардировка телевизионных станций была полностью обоснованной, поскольку они были частью «аппарата диктатуры и власти Милошевича». Издание также цитировало заявление Клер Шорт, секретаря по международному развитию Великобритании. Она, в частности, отмечала: «Это война, это серьезный конфликт, творятся неописуемые ужасы. Пропагандистская машина пролонгирует эту войну, и это — (здание РТС) является правомерной целью».

Пресс-секретарь НАТО Девид Вилби еще за две недели до нападения, по данным Guardian, назвал государственную телерадиостанцию Сербии «правомерной целью», потому что она «в течение многих лет наполняла эфир ненавистью и ложью».

Позже международные суды фактически согласились с аргументами НАТО и стран Альянса.

В июне 1999 г. Международный суд ООН отказал в удовлетворении просьбы СРЮ об открытии производства по отношению к государствам Альянса. В 2000 году прокурор Международного уголовного трибунала касательно бывшей Югославии сообщил Совету Безопасности ООН о своем решении не проводить расследования по этому вопросу. В 2001 г. Европейский суд по правам человека объявил неприемлемой для рассмотрения по сути жалобы родственников погибших и раненных сотрудников РТС против стран НАТО.

Зато в 2002 году, когда уже прошло два года после свержения режима Милошевича, сербский суд осудил бывшего руководителя государственного радиотелевидения Сербии, Драголюба Милановича. Его приговорили к десяти годам лишения свободы за то, что он не обеспечил безопасность своих сотрудников.

Как оказалось, западные информационные организации, которые использовали мощности сербского телерадиоцентра для передачи материалов из Югославии, были предупреждены представителями НАТО, что главный офис РТС будет подвержен нападению. Власть Югославии также получила соответствующую информацию. Но, как установил суд, руководитель Радио и Телевидения Сербии не выполнил распоряжения об эвакуации сотрудников телерадиостанции, хотя знал, что здание РТС может стать мишенью для бомбардировки.

23 мая 2011 года руководство Радио и Телевидения Сербии извинилось перед гражданами страны и жителями всего региона за то, что в 1990-х годах программы РТС разжигали ненависть и вражду. Медийщики признали, что это происходило с целью дискредитации политической оппозиции в Сербии и ее лидеров, а также как часть пропаганды тогдашнего недемократического режима. Руководители телерадиокомпании констатировали, что передачи РТС в «девяностых» нанесли моральный вред чести и достоинству представителей оппозиции, а также некоторым соседним народам и государствам. С тех пор в своей работе Радио и Телевидение Сербии обязалось быть независимым и реализовывать принципы верховенства права, социальной справедливости, гражданской демократии, защищать права человека и права меньшинств и преданность европейским принципам и ценностям.

СЕРБСКИЙ «СПУТНИК»

Сегодня РТС пытается соответствовать современным журналистским стандартам. В частности, не предоставляет трибуну радикалам (а таких в сегодняшней сербской политике есть немало), которые используют риторику времен войны. Подает позицию оппонентов официального Белграда, в том числе регулярно транслирует заявления лидеров непризнанного Сербией Косово. Или вот еще свежий пример плюрализма: в программу «Око» на РТС 27 ноября пригласили дипломата Сречко Джукича, Посла Украины в Сербии Александра Александровича и... редактора сербской версии российского издания «Спутник» Любинку Милинчич. Все по правилам соблюдения баланса мнений и представления альтернативных точек зрения — как они их себе представляют.

Понятно, что подобное толкование журналистских стандартов, когда в эфир зовут двух дипломатов, один из которых действующий посол страны, испытавшей агрессию, и пропагандиста из страны-агрессора, вызывает много вопросов, хотя формально относительный баланс мнений и имеется.

Здесь надо объяснить, что сербская версия мультимедийного агентства Sputnik International, входящего в пропагандистский холдинг «Россия сегодня», rs.sputniknews.com, в Сербии считается  достаточно респектабельным СМИ. Этот проект, который даже для умеренных европейских политиков давно уже является примером российского гибридного влияния, для жителей Сербии — один из ведущих (!) источников новостей. А то, что там через один материал то фейк, то пропаганда, то дезинформация, никого не огорчает.

Вот, например, несколько заглавий от сербского «Спутника» за 28 ноября 2018 года.

• «Из документов видно: украинскому моряку было приказано тайно въехать в Азовское море».

• «Аресты, преследования россиян, запрет выборов... Какими могут быть цели военного положения в Украине».

• «Киев просит Америку открыть военную базу в Украине».

• «С-400 в Крыму — охладитель для охлаждения голов».

• «Для украинских кораблей достаточно одной ракеты».

Таким же образом, как вы понимаете, сербский «Спутник» «информирует» и о событиях в других частях света, в первую очередь, конечно, на Балканах. Фейковые сообщения, пропагандистские тексты, язык ненависти — все как всегда в гибридных медиа агрессора.

Зачем сербы читают и смотрят подобные «новости», зачем приглашают в эфир центрального телеканала руководителей этого «СМИ» — тема для отдельного... нет, не материала, а комплексного политологического и социопсихологического исследования.

Как так произошло, что после всего, что пережила Сербия, сербы и сербская журналистика в частности, популярность и авторитет здесь завоевывают пропагандистские, гибридные медиапроекты другой страны, которая в настоящее время ведет захватническую войн против своего соседа? Почему и зрители с читателями, и журналисты считают вполне нормальным прислушиваться к пропаганде страны, которая осуществляет агрессию, причем именно в настоящий момент? Это совсем другое «Почему?», но ответ на него очень хотелось бы услышать. Без него, наверное, и честный и нериторический ответ на «Почему?» образца 1999 года дать невозможно.