Любомир МЕЛЬНИК: «Я играю на пианино не пальцами, а мыслью»

В современном музыкальном мире есть немало известных и выдающихся музыкантов, которые исполняют как классические произведения, так и более современную музыку. Однако массовая культура, которая постепенно захватывает все сферы искусства и является продуктом общества потребления, оставляет все меньше места для индивидуальности. Одним из немногих современных музыкантов-виртуозов, пришедших к своему уникальному музыкальному стилю, является наш соотечественник Любомир Мельник. И дело не только в том, что он мировой рекордсмен в скорости игры на пианино и изобрел свой музыкальный стиль. В первую очередь Любомир Мельник является в мире музыки философом, для которого искусство — это путь самопознания и познания окружающего мира, ведь он играет не музыкальные произведения, он играет музыку. В этом году маэстро исполнится уже 70, и свой день рождения 20 декабря он планирует отметить на Родине, праздничным концертом в Киеве. О детстве, мировых рекордах, создании стиля continuous music и многом другом мы пообщались с паном Любомиром, который на прошлой неделе посетил столицу Украины.

— Почему делом своей жизни вы избрали именно музыку?

— Это был очень легкий выбор. Целая жизнь — с детства и до сих пор — была связана с музыкой. Я очень любил классическую музыку, народную украинскую музыку, украинские песни. Жил с этим и наслаждался, когда моя мать пела оперу, арии или украинские песни, благодаря ей я услышал, как они звучат. Вспоминаю, как в детстве шел спать и слушал радио, где играла классическая музыка, Моцарт. Так повторялось изо дня в день. Был период в моей жизни, когда я одалживал пластинки с классической музыкой, «читал» эти произведения. И хотя не думал, что стану известным пианистом и буду играть на сцене, в какой-то момент я понял, что пианино и музыка — это моя жизнь, потому что там есть важнейшие вещи, такие как правда, а это — дорога к небу и к Богу через музыку. У нас дома было пианино, я играл с детства, и это было важной частью моей жизни. Я люблю музыку больше, чем свет. Музыка — это самая глубокая вещь, которую я знаю. Я бы сказал, это даже религиозная вещь, она делает нас лучше.

— Ваши рекорды по скорости игры так никто и не превзошел. В чем разница между вами и другими концертными пианистами?

— Другие пианисты тоже очень быстро играют. Но это как сравнить обычного спортсмена с тем, кто бегает 100 метров на полсекунды быстрее и достиг мирового рекорда. Кто-то сможет на одну десятую или сотую секунды быстрее. Почти невозможно заметить разницу. Мой рекорд на пианино — это если бы я побежал 100 метров за 6 секунд. Другие пианисты только начинали играть, а я уже закончил. Речь идет о способности и возможности делать это с невероятной скоростью, играть в технике continuous music («непрерывная музыка». — Ред.). Раньше я играл, как обычный пианист, но эта музыка все изменила. Она требует новой физической техники. Те пальцы, которые играют Шопена, не могут ее играть. Это совсем другие дела — я играю на пианино не своими пальцами, а мыслью.

— Как вы пришли к изобретению своего музыкального стиля?

— На то время, на рубеже 60-х и 70-х годов, появился такой композитор — Терренс Райли, который изменил целый мир. Люди слушали его и любили. Это был такой «медитейшн» — когда медленно вещи меняются. Я тоже любил эту музыку и старался взять эту идею и перенести из классики и сделать что-то новое. Минималисты из Нью-Йорка, чтобы достичь этого эффекта, всегда пользовались многими инструментами. Я же стремился воспроизвести его с помощью пианино. И наконец у меня вышло. Работал тогда в Парижской опере, где на крыше проходили разные лекции по танцу модерн. Благодаря Каролине Карлсон, которая могла двигаться быстрее времени, достиг замечательных результатов. Я был восхищен ее уникальностью, которая перебивала все законы времени.

— Расскажите подробнее о стиле, в котором вы работаете, — continuous music.

— Все начиналось просто, как игра ребенка, но перешло на очень высокий уровень. Этот принцип музыки заключается в том, что пианист играет с другой глубиной — пальцы двигаются не как пальцы, а из центра руки, а сама рука не чувствует разницы между своим положением и прикосновением к инструменту. Я не могу сказать, как мне удается так играть, где мой палец начинает и где заканчивает. Они двигаются одновременно. Так не бывает в классической музыке, это делает произведение красивым. Игра в классической музыке невозможна. В continuous music наоборот — игра очень важна. То, что мои пальцы чувствуют, как они  двигаются, дает мне возможность воплощать миллион разных нюансов. Там, где лучший классический пианист делает только сто, играющий continuous music — миллион! Асболютно меняется тело и контакт с инструментом.

— К чему ближе ваша музыка, к классике или к современным течениям?

— Это не является классическим и не является современным. Это свой уникальный мир и новый голос пианино.

— У вас украинские корни, но вы всю жизнь прожили за рубежом. Что чувствуете, когда приезжаете в Украину?

— Чувствую, что я дома. Я украинец. Здесь, когда я среди украинцев, чувствую себя лучше всего. Это мои люди, моя семья и мой край. Даже то место, где я прожил двадцать лет, будет мне всегда чужим, потому что это не Украина. Я очень зол на мир, потому что он не познает (признает) Украину. Они не понимают или не хотят понимать, что моя музыка и то, что я создаю, — я делаю по единственной причине — потому что я украинец! Никто бы иначе не нашел ту музыку — надо иметь очень специфическую жизнь и терпение. Я бы хотел, чтобы мир понял, что эта музыка — это дар миру от украинского народа. То, что я делаю, идет от украинского народа, а то, чем мы являемся, — это наша история и наше терпение.

— Как на ваше творчество повлияла украинская культура, народное творчество?

— Моя музыка и мои мелодии переплетаются с украинской музыкой, национальной тематикой. Среди наиболее важных для меня произведений — «концерт-реквием» о Голодоморе (1933—1934 гг.), «Послание» Шевченко и «Портрет Петлюры в день его смерти» — считаю его одним из наибольших моих достижений. Это произведение длится 56 мин.

Мне очень тяжело смириться с тем, что они на Западе едва знают, что мы существуем. Хотел бы, чтобы Украина изменила это отношение,  чтобы мы крепко стояли на своих ногах. Украинская армия уже сегодня показывает, что Украина может выстоять. Наша армия воюет против той мощи, которую имеет Путин. Эти люди обороняют нас, и мне очень жаль, что мир нам не помогает.

Музыка является голосом правды и те, кто создает музыку, — ищут правду. Музыканты очень чувствуют политическую ситуацию в стране. Европа и Америка позволяют делать то, что Россия делает по отношению к Украине. Путин бы этого не сделал, если бы они сказали: «Слушай, хватит уже! Мы блокируем все ваши банки, закрываем все экономические пути, и никто не сможет получить визу в Европу или Америку». Или послали бы тысячи танков и самолетов на помощь. Разве это так трудно сделать? И этого не делают. Сейчас вокруг такая политическая ложь, и меня это очень злит. Но вспомните Шевченко — он был писателем и художником, у него тоже была правда. Он пожертвовал жизнью, чтобы вознести свой украинский голос против Москвы. Убежден, что каждый артист должен поддержать Украину так, как ее поддерживал он. Украина стоит крепко благодаря Шевченко, даже через 150 лет после него. Это его свет, который светит и сегодня. Солдаты и украинская армия стоят крепко, потому что он в их сердцах. Искусство — важная вещь.

— Что вы доносите до слушателя своей музыкой?

— Трудно сказать. Все меняется для меня. Может и не быть того, что я вам ответил год назад, но сейчас я хочу, чтобы люди забыли обо всем и час или полчаса принимали этот замечательный звук пианино. Возможно, так бы они немного отвлеклись от своих проблем. Эта музыка дала бы им красоту, силу и время думать.

— В одном из недавних интервью вы сказали, что планируете переехать в Украину и открыть музыкальную школу в Житомире. Как этот проект продвигается сегодня?

— Были такие люди из Житомира, они обратились ко мне, старались найти здание для школы. Но что-то не вышло, и эта идея исчезла.

— Жаль. Идея замечательная.

— Думаю, ее стоило бы реализовать, поскольку такая школа нужна. Я хорошо играю на пианино и хочу передать это студентам, чтобы каждый пианист был знаком с моим стилем. Это не традиционный способ учить игре на фортепиано, у меня есть другие способы, но надо тяжело работать. Бах, Моцарт или Ференц Лист — я не знаю, как они учились. В нынешних школах учат играть произведения, и каждый месяц или год ты играешь все более сложные произведения. Я же хочу, чтобы люди учились именно играть на пианино, а не какое-то произведение. Это совсем другое дело. Пианисты сейчас играют только произведения, а мои пианисты будут играть на пианино. И возможно, им будет легко играть именно произведения, но в первую очередь — играть на пианино. Поэтому мне очень хочется создать эту школу, но пока не знаю, где это произойдет.

— У вас cейчас есть ученики?

— Есть пару, но они играют просто произведения. Эта же музыка требует, чтобы ты отдал себя ей. Не многие люди смогут это сделать. К сожалению.

— А своих учителей можете назвать?

— Я всегда чувствовал, что меня научил Бетховен. С его произведениями у меня уникальные отношения. Учил меня пан Джон (Иван) Мельник, он был прекрасным пианистом, и я благодарю Бога, что слушал его лекции.

— Вы сотрудничаете с отечественными исполнителями, в частности с Кристиной Соловий. С чего началось ваше сотрудничество с ней? Планируете ли приобщить к своему творчеству других отечественных музыкантов или певцов?

— У Кристины уникальный талант писать замечательные и оригинальные песни. Они имеют силу, которая близка мне. Я был очень счастлив, когда мой менеджер взял ее контакт и предложил сотрудничать с Кристиной. Оказалось, что она не только прекрасная певица, но и замечательный человек. Возможно, когда-нибудь сделаем вместе еще больше. Я люблю сотрудничать с музыкантами — мы делаем вместе что-то новое. Это важно.

— Пан Любомир, спасибо вам за беседу! Может, что-то хотите прибавить.

— Я бы сказал нашей армии — Спасибо! Такое искреннее спасибо, что они защищают нас. Это нелегко, никто не должен быть забыт.

ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА ЛЮБОМИРА МЕЛЬНИКА