«Художник все время в работе»

Днепровский художник Никита ШАЛЕННЫЙ (1982) стал известен в 2011 году, когда был номинирован на премию Пинчук-арт-центра с «Одиночеством» — циклом картин о клоуне сети «Макдональдс» Рональде, который пытается жить как обычный человек и переживает те же ежедневные драмы.

Никита окончил факультет архитектуры в Приднепровской государственной академии гражданского строительства и архитектуры. Работал архитектором, прежде чем начать карьеру художника. В июне 2015 получил приз за лучшую инсталляцию на фестивале ArtVilnius (Литва). В ноябре 2018 на Женевском международном кинофестивале его проект «Мост. VR» попал в номинацию «The International Immersive Works». Работы Шаленного есть в коллекциях МОСАК (Краков, Польша), Faurschou Foundation (Копенгаген, Дания) и в частных собраниях в Украине и за рубежом. Имел выставки в Германии, США, Дании, Швейцарии, Словении, Польши, Венгрии. Работает с такими медиа, как живопись, рисунок, видео, фотография и инсталляция.

Поводом для нашего разговора стал один из самых громких проектов 36-летнего художника — установка и открытие концептуального арт-объекта «Лекторий» у первого корпуса Днепровского национального университета имени Олеся Гончара. 17 трехметровых красных стульев составляют эффектный контраст с темной зданием и серым асфальтом; эта инсталляция безупречно вписана в окружающую среду и одновременно сама по себе генерирует целый спектр значений, которые хорошо согласуются с образовательной функцией Университета.

Мы поговорили как о творчестве самого Никиты, так и о художественной ситуации в Днепре в целом.

ВЫБОР

— Никита, искусство было для тебя унаследованным делом?

— Посуди сам. Мой дедушка — архитектор, мама — архитекторка, отец — инженер-строитель. Вторая ветвь — врачи: прадед, сестра, бабушка.

— Но соблазна стать медиком у тебя явно не было.

— Да. Окончил художественную школу, затем учился в архитектурном классе при Строительной академии, поступил на архитектуру в Днепровском строительном институте — архитекторы, кстати, учатся 6 лет, как и медики. Начал практиковать в дизайне уже где-то на четвертом курсе, ассистировал в частных мастерских. Архитектуру оставил в 2013.

ПРОЕКТ «МОСТ». ВР. ФРАГМЕНТ ВИДЕО ИЗ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

— Почему?

— Трудно совмещать две практики. Архитектурный инструментарий — это быстрое владения техническими программами, ты связан с размерами и математикой, а изобразительное искусство требует резко иных умений. Например, КАБАКОВ (Илья Кабаков — всемирно известный художник-концептуалист днепровского происхождения, ныне живущий в США. — Д.Д.) считает, что у художника должна быть еще какая-то профессия. Вот Илья работал еще иллюстратором. Какая-то подкормка должна быть, чтобы чувствовать себя независимо. Я решил стать художником в 2007, но смог реализовать это желание в конце 2009. До того вся энергия шла в архитектуру, а после — архитектура заняла место подработки. Я брал объекты, завершал их, и так покупал время для занятий искусством. Эти переключения плохи периодами отсутствия в одной из отраслей — если ты ответственно подходишь к делу. Художник — и это не пафосные слова — все время в работе, у него перманентно решаются какие-то задачи в голове. В 2013 я продал свою серию, что дало мне возможность на целый год сосредоточиться только на искусстве, дало толчок произведениям, имевшим успех, так что я смог отойти от архитектуры вообще. Но если взять мой последний большой мультимедийный проект «Мост. VR», который попал на фестивали в Женеве, Лейпциге, Словении, Гамбурге — там и инсталляция, и рисунки, и живопись, и виртуальная реальность — вот в нем задействован весь комплекс моих умений, архитектурных в том числе.

ФОРМА

— Где еще тебе выпало применить инженерный опыт?

— Проект «Катапульта» на выставке «Индустриальный Эдем» в Киеве. Это очень важный момент. Я попросил инженера «Южмаша» вместо ракеты помочь мне спроектировать катапульту. Осенью 2013, еще до событий на Майдане! Я поверх чертежей ракет, которые сделал инженер, наложил чертежи катапульты, потому что хотел показать, что мы находимся в другом времени и нам нужны другие механизмы, а катапульта — это возможность для нас перенестись куда-то и обмануть систему, выйти за рамки. Была сконструирована небольшая модель, а уже после событий на Майдане я построил ее семиметровую копию в Люблине на фестивале «Открытый город», куда меня пригласил известный куратор Ежи ОНУХ. Это моя первая большая инсталляция.

ПРОЕКТ «СИБИРЬ». ЭКСПОЗИЦИЯ. МЕЖДУНАРОДНАЯ ЯРМАРКА СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА ARTVILNIUS’15. ВИЛЬНЮС, ЛИТВА, 2015 ГОД. ЗЕЛЕНЫЕ КИТАЙСКИЕ РУШНИКИ. РАЗМЕР: 350Х2000 СМ

— Но известным тебя сделала серия «Одиночество». Откуда в ней образ клоуна?

— Это наивная романтическая работа, опирающаяся на личные переживания. Я сам работал тогда в большой корпорации, да и ощущение оппозиции большого города и маленького человека было мне близким. Кроме того, я сам пользователь «Макдональдса». Мне хотелось показать изнанку жизни этого клоуна. Его физиономия — это я в гриме. И его подруга — кукла из секс-шопа. Это на самом деле печальная история.

— Ты работаешь с разными носителями художественной информации. Какой жанр тебе больше нравится?

— Графика, живопись, скульптура, безусловно, всегда ближе человеку за счет своей рукотворности. Любая цифровая вещь, насколько бы гениальной она не была, не имеет этого человеческого, физического. Живопись сама по себе — из древнейших жанров. У нее настолько серьезная и древняя история, что ее очень сложно развивать. Находятся художники — Марлен ДЮМА, Ансельм КИФЕР, Герхард РИХТЕР, Олег ГОЛОСИЙ, Питер ДОЙГ — у кого это получается, но таких примеров единицы. И повторять после них бессмысленно. Фотография заняла в определенном смысле место живописи, переняв ее реалистичную составляющую, но авторское постановочное фото сегодня тоже во многом исчерпалось.

ПРОЕКТ «МОЗГ». ЭКСПОЗИЦИЯ. «МИСТЕЦЬКА ПРАЦЯ. ARTWORK». «МИСТЕЦЬКИЙ АРСЕНАЛ».  2017 ГОД. ТКАНЬ, ДЕРЕВО, ВЕРЕВКА, КРЕПЛЕНИЕ. РАЗМЕР: 450Х650Х450 СМ

Несколько раз я для себя открывал какие-то удачные формы, но никогда на них не задерживался. Цикл «Одиночество» легок для восприятия, история прочитывалась на всех уровнях, но перестала меня интересовать, потому что именно этот прием касался конкретной темы. Это как в кино — я выбираю черно-белую пленку для фильма о войне, потому что уместно именно такое решение. Точный прием наилучшим образом добавляет убедительности конкретной задуманной работе. Могу сказать, что у меня хорошо получается — подтверждено коллегами: фотография, графика и, особенно, инсталляции.

«ЛЕКТОРИЙ»

— Собственно, об инсталляциях. Как появился «Лекторий»?

— В 2015 году я придумал такую акцию: объявить лекцию, собрать людей, сказать, что она состоится в таком-то здании, на третьем этаже. Есть лектор, все по-настоящему. Но условие проведения — если все места будут заняты. И разместить лекционный зал вертикально, на стене этого третьего этажа. В конце концов, я трижды применил этот прием. Первая акция со стульями на стене галереи «Артсвит» в Днепре называлась «Открытые мысли». Посетители заполняли анонимные анкеты о культурной жизни города, высказывали любопытные соображения. Идея — очень сложно организовать диалог, наши культурные поля часто не совпадают. Вторая лекция — «Почему никто не пришел?» — на крыше арт-центра «Квартира» — стулья стояли под углом на крыше. И третья — «Пора отправляться» — стулья с Фестивального причала на понтоне отплывали на середину Днепра. Кстати, всем лекторам я потом написал письма с извинениями за то, что использовал их имена. А итоговая выставка прошла в «Мистецькому Арсеналі». Сделал я все это очень быстро, с друзьями, за свой счет.

— А инсталляция возле Университета?

— В Днепре есть грантовый конкурс «Культурная столица». Я подавал «Лекторий» для установки в городе, но бюджет был слишком мал, поэтому мою заявку отклонили. Затем, когда зашла речь, чтобы что-то построить на столетие Университета, город предложил мне этим заняться. «Лекторий» не сразу пришел мне в голову. Ведь там довольно сложные условия — высотное здание, тротуар, бассейн, как все обыграть? В итоге я все же вернулся к «Лекторию», отмасштабировал эти стулья. И так концепция продолжилась: опять нельзя провести лекцию, когда они такого огромного размера. Идея проекта — реакционность общества, неготовность его занять эти места. Очень просто. Но она и должна быть простой.

— Как тебе работалось с чиновниками?

— Времени оставалось мало. Я ходил на согласования, но меня уже немного знали, доверяли как профессионалу, и когда что-то предлагал — принимали. Они понимали, что я дам хороший результат. Сложно было, как ни странно, согласовать это не с городом, а с Университетом, где высокий средний возраст преподавателей. Люди 70+ и определенной закалки. Но здесь заказчик и пользователь — город.

— Горожанам нравится?

— Я не ожидал, что будет такой ажиотаж. Мы возвращались туда что-то доделывать — и люди были постоянно, машины приезжали, байкеры на мотоциклах, пары гуляли, молодежь устроила флэшмоб с танцами. Мы же еще сделали незаметные ступеньки, чтобы люди могли залезть на стулья. Я очень рад. Эта работа должна взаимодействовать с городом, люди должны пользоваться ею, это не памятник. Инсталляция изменила все место.

ПРОЕКТ «МОСТ». ОЪЕКТ. ЭКСПОЗИЦИЯ. ПЯТАЯ ОДЕССКАЯ БИЕНАЛЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА. ЗАВОД ШАМПАНСКИХ ВИН, ОДЕССА, УКРАИНА, 2017 ГОД. МОДЕЛЬ, МАСШТАБ 1:5, ДЕРЕВО, ВЕРЕВКА, КРЕПЛЕНИЕ. РАЗМЕР: 100Х140Х120 СМ

— Скажи мне как автор удачного прецедента: что мешает паблик-арту в Украине? Ведь такая форма — непременный признак любого современного города.

— Я заметил в Дании в позапрошлом году, что искусство там не является чем-то элитарным, оно — часть повседневной жизни. Инсталляции, скульптуры интересно и естественно вплетены в ткань города. По Украине — есть 2 момента. Во-первых, это дорогие вещи. Во-вторых, заказчики должны доверять вкусу и таланту автора, а для этого нужен посредник, имеющий опыт таких проектов, много видевший, понимающий мировой, а не только локальный контекст. То есть речь о достойном финансировании и доверии. Вот в Киеве ставят вещи, но каждый раз со скандалами, причем очень часто не по делу. Как с этой синей рукой напротив Бессарабки: забавная идея, ранее там уже делали проекты — ну что за шум? Это медленный путь, но к адекватному восприятию придут.

В ГОРОДЕ

— Какова ситуация с современным искусством в Днепре?

— Она кардинально изменилась. Это назревало достаточно давно. Вода закипала, а сейчас переливается через край. Сегодня я знаю в городе много молодежи после школы, которая ездила учиться искусству в Польшу и Чехию. В «Артсвите» есть экспериментальное пространство «Комната», и там каждые две недели выставляется новый молодой художник. Еще 5 лет назад это было бы невозможно.

Своей школы у нас нет, однако с архитектурного факультета Строительной академии, с факультета дизайна Университета выходят люди, которые стремятся развиваться дальше. Ранее было 3 выставочных площадки: «Квартира», «Я-галерея» и «Артсвит». Сейчас работает только «Артсвит», «Квартира» переключилась на музыку, «Я-галерея» прекратила существование. А с другой стороны, появилась некоммерческая организация «Культура медиальная», которая проводит фестиваль «Конструкция» и устраивает коллаборации с художниками из других городов, еще «Кси-пространство» — выставки, кинопоказы, концерты. Мало. Но есть. Следует также упомянуть инициативы, сосредоточенные на дизайне и урбанистике. Например, наш главный художник с рабочей группой занимается разработкой айдентики Днепра. Впечатляюще.

— Почему это так важно?

— Когда попадаешь в любой европейский город, то очень быстро начинаешь в нем ориентироваться, потому что понимаешь систему знаков этого города — какого цвета метро, где какая улица и тому подобное. Вот в Днепре тоже это делают, у них уже есть успехи. Должность главного художника Днепра родилась заново. И очень хорошо, что это поддерживается муниципалитетом, что власть заинтересована, чтобы мы жили в ином городе. Есть уже проект, согласно которому вся наружная реклама будет вообще делаться иначе. Город разобьют на три зоны: историческую, контролируемой застройки и нерегулярной застройки, все четко регламентируют. Этого уродства, когда вешается кошмарный баннер поверх лепнины, надеюсь, уже не будет.

ПРОЕКТ «СИБИРЬ». ЭКСПОЗИЦИЯ. «ГОРИЗОНТ СОБЫТИЙ». «МИСТЕЦЬКИЙ АРСЕНАЛ». КИЕВ, УКРАИНА, 2016 ГОД. ЧЕРНЫЕ КИТАЙСКИЕ РУШНИКИ. РАЗМЕР: 350Х2000 СМ

— А что ты можешь сказать о современной архитектуре Днепра?

— Что касается последних 20 лет, то, если мы говорим о масштабных объектах, лучшая — это именно архитектура Днепра. Не Киева, не Харькова, не Одессы, не Львова. Надо отдать должное Александру Дольнику — он изменил облик города. Его очень критиковали в свое время, но я понимаю его логику. Степень его углубления в ситуацию на самом деле скрупулезная. В 1990-е он с командой прорабатывал исторические кварталы, изучал всю застройку, ценную и нет, все по косточкам. Я это знаю, потому что для дипломной работы один из преподавателей дал мне копии карт, которые они тогда делали. Дольник изучал этажность зданий, никогда не шел вразрез с существующим городским пейзажем — не лепил семь этажей рядом с двумя. Александр Дольник, Александр Сорин построили объекты, повлиявшие на город наилучшим образом. Есть и уродливая архитектура, но не их. Что же касается Киева, то мы с приятелем охарактеризовали этот стиль как «Киево-Печерская Лавра». Псевдостарина, псевдоэклектика, нелогичный плоский декор, фасады словно из гипсокартона.

«НАДЕЮСЬ, НАУЧУСЬ ЛЕТАТЬ»

— Что дальше — после успеха «Лектория»?

— Работаю над большим проектом в виртуальной реальности. Он будет включать в себя элементы перформанса. Несколько объектов-инсталляций, но не в Днепре. Развиваю дальше серию «Мост». И есть еще один замысел, о котором не могу говорить.

— Имеешь увлечения вне искусства?

— Подвижные виды спорта. Лыжи, лонгборд — очень круто. Мне говорили, что будет трудно, долго учиться — но мне очень понравилось. Люблю авиаспорт, еще мало знаю, присматриваюсь. Авиаинструкторы говорили, что у меня талант, потому что не боюсь делать сложные трюки. Надеюсь, научусь летать.