Преемственность как вопрос вопросов

Самым распространенным взглядом на развитие событий Украинской революции в 1917—1919 годах является следующая схема: демократический Украинская Центральная Рада начала национальное державотворчество; контрреволюционные силы, опираясь на поддержку/выполняя волю «немецких оккупантов», свергли ее, создав Украинскую гетманскую державу (российский или малороссийский проект), прервав на определенное время естественный ход революции; и только со свержением Гетманата Директория УНР восстановила и развила национально-демократические принципы державотворчества. Таким образом период между 29 апреля и 14 декабря 1918 года выступает черным пятном, «пропащим временем» в истории национальной революции и построения национального государства; «родителям УНР» (С. Петлюра, В. Винниченко) с декабря 1918 г. пришлось начинать почти с начала, преодолевая последствия семимесячного господства «реакционной гетманщины». Соответственно, каждому из этих периодов (время Центральной Рады, Гетманата, Директории УНР) присущи категорическая негация предыдущего; отмена или отрицание тех основных государственных актов, которые были стержнем деятельности прошлого режима.

Вопреки таким устоявшимся и традиционным взглядам есть основания выразить другую точку зрения на державотворческие процессы, опирающуюся не на советские мифологемы или эмоциональное восприятие кризисных событий современниками, а на анализ содержания государственных актов высшего уровня, поиск в них механизма правовой преемственности, выяснения их судьбы при следующем режиме. Это своеобразный опыт из нового, преимущественно герменевтического, прочтения давно известных исторических документов, однако с другими, так сказать, субъективными выводами.

Следует нужно с универсалов Украинской Центральной Рады как основополагающих актов новой государственности Украины, отражения в них механизма правопреемственности нового национального государства. До сих пор вопросы преемственности актов новейшего державотворчества практически не поднимались; в основном анализировались их идеологические и политические предшественники.

Первое, что бросается в глаза, — видовое очерчивание акта. Откуда в начале ХХ в. всплыл термин «универсал», объяснял Председатель Украинской Центральной Рады М.С. Грушевский: «Магічне слово «універсал», несподіване винесене на поверхню демократичного, селянського, соціалістичного руху, давало задоволення всім, хто прагнув демонстрації української суверенності. Се слово ставило на порядок дня спомин української державності колишньої гетьманщини, перетопленої і очищеної в огні нового революційного руху, відкликалося на підсвідомі мрії на відновлення старих державних традицій в нових, кращих формах»... По его же свидетельству, этот термин предложил автор первоначального текста акта В. Винниченко, и это было единственным, что осталось от того текста нетронутым. Иными словами, употребляя такое видовое название самого первого своего государственного акта, «родители-основатели» решительно и безоговорочно заявили о преемственности государственной традиции нового национального государства от древнего Гетманата (официальное самоназвание — Войско Запорожское) середины XVII — конца XVIII в. Оттуда же, из глубин XVII в., было заимствовано и название краевого правительства, которое появилось в ІІ Универсале, — Генеральный секретариат (по аналогии с генеральной старшиной Гетманщины). Правда, этим все и ограничилось — в самих универсалах нечего искать других упоминаний о предыдущей украинской государственности.

Но самым главным знаковым термином, который, собственно, и лег в основу ее названия-характеристики, является «гетман» — руководитель, глава указанного государства между 1648 и 1764 годами (с перерывами). Предусматривало ли протягивание исторической преемственности от Гетманщины до новейшего государственного возрождения и этот элемент? Здесь нам придется уже говорить не о высших актах (ни в одном из них на протяжении 1917 г., естественно, нет гетмана), а о народной (исторической) памяти, которая мгновенно среагировала упоминанием такого призабытого термина. Речь даже не о хрестоматийном лозунге во время украинской манифестации 1 апреля 1917 г. в Киеве с лозунгом: «Да здравствует самостоятельная Украина с гетманом во главе». Достаточно заглянуть в дневник В. Винниченко, чтобы среди конспективных записей 29 марта — 10 апреля 1917 г. найти и следующую: «7. Телеграммы, гетман, хроника — Садовский В.» Очевидно, речь идет о первом хроникальном фильме «Украинское национальное движение», где имеются кадры с известным актером в гетманском одеянии XVII в. Тем не менее «гетмана» (наряду с «универсалом» и «генеральным» правительством) следует записать в набор содержательно-терминологических элементов, которые ярко подтвердили преемственность нового национального державотворчества. Только отношение руководителей Рады к нему было совсем иным, негативным: они почему-то усматривали в гетмане авторитарную личность, способную разрушить «демократическую Украину». В глазах населения же, очевидно, упомянутая триада была логической и не несла никакой негативной нагрузки. Таким само отношение к «гетману» было в национальных кругах несоциалистической ориентации — вспомним программу М. Михновского перед Первым украинским военным съездом в изложении В. Евтимовича.

ЧЕТВЕРТЫЙ УНИВЕРСАЛ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ (ЯНВАРЬ 1918 Г.). ПРИ ВСЕЙ НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ ДАВННОГО ДОКУМЕНТА, ОН НЕ МОЖЕТ ИГНОРИРОВАТЬСЯ НАМИ ПРИ РАССМОТРЕНИИ ПРЕЕМСТВЕННЫХ ЭТАПОВ УКРАИНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Вместе с тем в универсалах содержится другой весомый аргумент, который должен был подтвердить юридические основания происхождения нового государства. Во всех них, прежде всего во II, заложена четкая легитимация созданных институций и их полномочий в виде связи с общероссийским «демократическим правительством» — «Временным Правительством», а после его ликвидации в результате «Октябрьского переворота» большевиков — упоминания о «федеральной связи с народными республиками бывшего Российского государства» (ІV Универсал). Следовательно, негация а отношении предыдущего государства, которое осуществляло свой суверенитет над украинской территорией, упомянутым актам не присуща. Ссылка на волю Украинского народа, присутствующая во всех универсалах, на наш взгляд, не может считаться таковой.

Следовательно, первые государственные акты четко определили два источника преемственности, которые заложила Украинская Центральная Рада: историческая традиция (Гетманщина) и российская легитимация.

В результате государственного переворота (coup d’etat) 29 апреля 1918 г. к власти в Украине пришел другой режим под другим руководством, который уже в самых первых своих актах, казалось, четко высказался относительно своего отношения к предыдущему. В частности, в Грамоте ко всему Украинскому народу утверждалось: «Бувше Українське Правительство не здійснило державного будування України, позаяк було зовсім не здатне до нього». И далее: «...всі розпорядження бувшого Українського Уряду, а рівно і Тимчасового уряду російського, відміняються і касуються»... Вместе с тем ни слова относительно отмены именно универсалов, даже III, которым была отменена частная собственность на землю — самый главный предмет протестов землевладельческого слоя — в упомянутых документах нет. Зато речь шла о восстановлении общего права частной собственности конечно же и на землю. Из этого напрашивается вывод, что новый режим не хотел и не собирался каким-либо образом отменить универсалы, ставшие ступеньками к созданию нового Украинского государства: ведь государственный переворот 29 апреля был упомянут  в Грамоте как направленный на «спасение Украины, ее целостности и спокойствия». Официально речь шла об отмене только некоторых норм и только одного III Универсала (впрочем, он специально не назывался). Все остальные демократические свободы, объявленные упомянутым универсалом, никоим образом не отменялись: права рабочего класса (социальное законодательство Украинской Центральной Рады и российского Временного правительства было потом подтверждено отдельным законом); свобода личности, мнений, собраний, неприкосновенность жилья — все это специально упоминалось среди Прав и обязанностей Украинских казаков и граждан в Законах о временном государственном строе Украины.

Таким образом, нет оснований исключать универсалы Украинской Центральной Рады из круга тех актов, которые копировали основополагающие документы Украинской Державы. Но не их копировали Законы о временном государственном строе гетманского государства по форме и содержанию. По этому поводу исследователи охотно цитируют известного киевского юриста О. Гольденвейзера, который якобы, увидев их публикацию, сразу достал из книжного шкафа первоисточник — Свод законов Российской империи, Основные законы редакции 1906 года. Однако забывается самое главное — речь шла о фактически первой конституции Российской империи, которая появилась в результате Российской революции 1905—1907 годов, была довольно демократической (по крайней мере несколько ограничивала самодержавие, вводила народное представительство, ответственное правительство, основные права и свободы), но фактически не выполнялась (отменена в ходе т.н. «третьиюньского государственного переворота» 1907 г.). Напомним, что именно она стала основой другой конституции революционной эпохи — государственного акта, одобренного избирательными представителями Всевеликого Войска Донского в июне 1918 г. Не будем забывать и самый последний пример — как независимая Украина в 1991—1996 годах жила по исправленной Конституции УССР 1978 г. Иными словами, Павел Скоропадский и его единомышленники, совершившие государственный переворот, не имея времени на детальную разработку собственной конституции, вполне логично воспользовались основным законом предыдущего государства, которое осуществляло свой суверенитет над Украинскими землями, взяв за образец самый демократический из имеющихся под руками текстов конституции.

Что же касается обнародованного в день государственного переворота текста Законов о временном государственном строе Украины, то любой исследователь, поднимавший в архиве все их варианты, не сможет отрицать колоссальную работу над окончательным их текстом, проведенную в кратчайшие сроки (фактически один день). Графологическая экспертиза правок на данных документах подтвердила, что гетман собственноручно их не редактировал. Известно, однако, что из нескольких вариантов раздела Законов о временном государственном строе «О власти» Павел Скоропадский избрал именно тот, который отвечал исторической традиции Гетманщины.

Поэтому очевидно, что другим образцом для Украинской гетманской державы, который определил преемственность ее правительственной практики, была украинская государственность середины XVII — конца XVIII в., повлиявшая на видовое название основополагающих документов Украинской Центральной Рады. Об этом специально говорилось в декларации Совета министров Украинской Державы от 10 мая: «Название Гетман — это воплощение в исторической национально украинской форме идеи независимой и свободной Украины». Несоциалистические круги пошли значительно дальше социалистов Рады, решительно позаимствовав из прошлого названия руководящих государственных правительств, начиная с высшей государственной должности — гетмана, а также его ближайшего окружения, до армейской терминологии, формы обмундирования и тому подобное.

Признаки правопреемственности, несмотря на сам факт изменения власти путем государственного переворота, можно констатировать и относительно государственности времени социалистической Центральной Рады и несоциалистической Украинской гетманской державы. Последняя не кассировала универсалы своей предшественницы, только соответствующим образом вводила определенные изменения в социальную (не общедемократическую, а именно социальную) программу, заложенную в них (в частности, III Универсале). Демократическое наполнение универсалов (гарантирование прав и свобод Украинского народа), по крайней мере в основных государственных актах, оставалось неизменным. Преемственные традиции, тянувшиеся с XVIII в., и лишь обозначенные Центральной Радой, были расширены и укреплены.