Свеча вечной памяти

Наследие Джеймса Мейса, великого человека, который взял в свое сердце и душу боль украинского народа, отказавшись (причем вполне осознанно) от успешной академической карьеры в США, человека, который, по сути, пожертвовал жизнью и здоровьем ради того, чтобы украинцы и мир знали страшную правду о Голодоморе — это наследие не исчерпывается одной, даже большого формата книгой. Именно поэтому в 2008 году в серии «Библиотека газеты «День» вышел второй, фундаментальный почти 700-страничный том публицистических и историософских исследований Джеймса, обнародованных в 1997—2004 годах в «Дне». Напомним, что первая книга трудов ученого «День і вічність Джеймса Мейса», вышла в 2005 году. 9 ноября наша газета напечатала текст предисловия главного редактора «Дня» Ларисы Ившиной к этому изданию. Сейчас мы знакомим читателей с предисловием пани Ларисы к сборнику, заглавием которого является удивительно точно названная Джеймсом статья «Ваші мертві выбрали мене».

По мнению Ларисы Ившиной, Джеймс Мейс искал ответ на болезненные проблемы современности в истории Украины — «отсюда анализ политических причин Голодомора, развитие его концепции о постгеноцидном обществе». Найденные в книге абсолютно злободневные «четкие и точные рекомендации путей выхода из всеохватывающего кризиса, который распространяется с нарастающей скоростью на те автономные анклавы жизнедеятельности общества, которые в нормальных странах являются прерогативой сугубо общественных организаций, объединений, союзов, выстраданы и продуманы», — пишет пани Лариса. И, конечно, за 10 лет совсем не утратил силу поражающий образ, и в то же время единственная моральная модель поведения, предложенная Мейсом, — свеча памяти. Зажженная в траурный день в окне — и вечно в душе.

Этим и будет руководствоваться наша газета, уже в десятый раз, присуждая премию Джеймса Мейса за гражданскую позицию. Награджение намечено на 21 ноября.

Игорь СЮНДЮКОВ, «День»

...В последнюю субботу ноября все больше свеч памяти в окнах и на площадях. За последние годы украинцы много узнали о самих себя и о своей непростой истории. И все больше узнает мир. Многие страны, парламенты и мировые прогрессивные деятели признали Голодомор 1932—1933 годов в Украине геноцидом. Все это произошло уже без Джеймса. Но во многом благодаря ему.

«... и все новодоступные документы, и новейшие исследования не изменили основной портрет событий, который я представил в 1982 году на Международной конференции о Холокосте и геноциде. Я убежден, чтобы централизовать полную власть в руках Сталина, нужно было уничтожить вторую советскую республику, а следовательно, уничтожить украинское крестьянство, украинскую интеллигенцию, украинский язык, украинскую историю в понимании народа, уничтожить Украину как таковую. Калькуляция была очень простой и крайне примитивной: нет народа, следовательно, нет отдельной страны, а в результате нет проблем. Такая политика в классическом понимании этого слова означает ГЕНОЦИД» (Джеймс Мейс «Ваши мертвые выбрали меня...» «День», 12. 02. 2003 г.).

Джеймс Мейс таки стал полноправным участником украинского политического и культурного дискурса, чего так страстно желал и чего добивался практически с первых дней своего пребывания в Украине. Джеймс напряженно искал вместе со всеми честными украинскими учеными, журналистами, аналитиками ответа на непростые вопросы, поставленные перед Украиной. Среди участников украинского интеллектуального процесса Джеймс Мейс таки резко выделялся: темпом, фундаментальной образованностью, эрудицией и бесспорным полемическим талантом. Его работа в англоязычном еженедельнике газеты «День» позволяла ему в быть в курсе горячих политических новостей, он хорошо знал обстоятельства быта рядовых украинских граждан, то, что он был женат на украинской писательнице, открывало ему непосредственный доступ к культурной и художественной элите, тесные связи с украинской эмиграцией давали ему возможность отслеживать настрой иностранцев по отношению к Украине, кроме того, он поддерживал непосредственные связи с известными современными учеными за рубежом и был в курсе последних достижений мировой интеллектуальной и философской мысли в таких отраслях, как конфликтология, теория развития наций и этносов, а самое важное — геноцидоведения, именно в этой обществоведческой дисциплине он занимал ведущее место среди ученых мира. Эти и многие другие факторы обусловили то, что он многие проблемы озвучивал первым. Среди исследователей украинской проблематики он первым улавливал угрозы и риски, которые представали или могут предстать перед молодым украинским государством. В его публикациях нет ни малейшего намека на чрезмерный дидактизм или резонерство. Это был точный и отчасти беспощадный срез определенной проблематики, подкрепленный весомыми аргументами, временное и пространственное ее измерение.

События в Украине Джеймс Мейс рассматривал прежде всего под углом создания гражданского общества, что с самого начала было основной целью и газеты «День».

Построение общества свободного человека — лейтмотив его интеллектуальных поисков, альфа и омега его творчества. Его исторические ретроспективы направлены не в прошлое, а в будущее. А сравнения и параллели с опытом других народов, других государств вызваны не столько тем, чтобы показать, что хорошо там, где нас нет, а стремлением осветить, что могут украинцы позаимствовать, адаптировать, усовершенствовать в соответствии с вызовами и рисками, стоящими перед Украиной. Он искал ответ в ее истории — отсюда анализ политических причин Голодомора, развитие его концепции о постгеноцидном обществе. Это своеобразная диагностика причин патологий в духовном, экономическом и политическом развитии страны. Четкие и точные рекомендации путей выхода из всеохватывающего кризиса, который распространяется с нарастающей скоростью на те автономные анклавы жизнедеятельности общества, которые в нормальных странах являются прерогативой сугубо общественных организаций, объединений, союзов, выстраданы и продуманы. Джеймс сам признает в, возможно, самой эмоциональной своей статье «Ваши мертвые выбрали меня...», что не все было сделано Комиссией Конгресса США, которую он возглавлял, чтобы донести до мира правду о пережитом геноциде украинцами: «Эту боль и этот ужас мы не выдержали...», он предупреждает, что разговаривать сегодня с миром с позиции народа-жертвы — напрасное дело. Но чтобы двигаться дальше — нужно усвоить уроки истории общественности и политикам. Свободное слово — основной инструмент этого усвоения. Без свободной прессы (а я бы еще добавила — высокопрофессиональной!) неминуемо затухание творческой энергии общества. В этом плане очень симптоматичным является его постоянное обращение к языковой проблеме. Он хорошо знал все наработки эмиграционной интеллектуальной мысли по этому вопросу, особенно часто обращался к творческому наследию Ивана Лысяка-Рудницкого, который, с ужасом наблюдая русификационные процессы на материковой Украине, все же верил, что даже полностью обрусевшая Украина никогда не станет Россией, никогда не откажется от своих державотворческих стремлений. «Не так», — утверждал Джеймс, полемизируя с выдающимся американским исследователем, обеднение даже одной культуры, исчезновение даже одного языка — большой удар по всему цивилизационному развитию. Богатство цивилизации в разнообразии языков, культур, обычаев. Уменьшение сферы употребления украинского языка он считал трагедией, следствием геноцида, пережитого народом. На его позиции не в последнюю очередь отразилось его искренне увлечение литературой «Расстрелянного возрождения», творчеством Мыколы Хвылевого, которому он посвятил свою фундаментальную исследование, Мыколы Зерова, Валерьяна Пидмогильного... Он точно отслеживал все исторические процессы, связанные с языковым вопросом. Его беспокоило, почему украинский язык, выжив во время гонений царизма, начал быстро сдавать свои позиции в новой российской советской империи. Джеймс сам имел твердые убеждения и принципы и не воспринимал позицию немалой части современных украинцев, которые в уже независимой Украине отрекаются от родного языка ради языка якобы более престижного или более модного. Он объяснял это прямым влиянием культурного вандализма, преемственностью постгеноцидных процессов и непосредственным давлением бывшей метрополии, которая, опомнившись от потери своих прежних доминионов и сателлитов, начала быстро продуцировать новые, но, по сути, давнишние имперские идеи. Джеймс Мейс в статье «Ленин без Украины» писал, что Россия легко смирилась в 1918 году с колонизацией Украины немцами, но независимую Украину, пусть даже с идентичной идеологией, одинаковым общественным строем Россия никогда бы не признала и не восприняла. Именно в этом и заключалась фундаментальная ошибка и историческая вина представителей украинского национал-коммунизма, которые своими уступками большевикам сделали возможной, а по сути, стали сообщниками в развертывании трагедии библейских масштабов в Украине.

Следует отметить, что с большими трудностями, но все же сегодня мы наблюдаем значительное продвижение в сфере употребления украинского языка, украинская книга постепенно отвоевывает своего читателя. И здесь был действительно прав Джеймс, когда соотносил языковой вопрос с вопросом политическим, а вопрос европейского выбора напрямую связывал с эволюцией национального сознания украинцев и укреплением идентичности.

Джеймс внимательно присматривался к экономическим процессам, разворачивающимся в экономике, к формированию свободного рынка. Он один из первых подметил перерастание коррумпированных схем во что-то значительно большее и ужасающее. Сегодня можно сказать, что в нашей стране нет коррупции. Она была раньше. А для многих теперь это уже образ жизни. И нужно немедленно из него выбраться. Это сложно, но возможно.

Джеймс в своих статьях объяснял причины украинской клептократии, выводил ее из ненормального развития союзной экономики в целом. Он предупреждал, что метастазы прошлого могут отбросить Украину на обочину мирового и европейского развития, а непоследовательность политиков все глубже затягивает экономику и финансовую систему в «тень». Четко можно проследить по публикациям, начиная с 1993 года, как его надежды на декоммунизацию Украины, ожидания своеобразной идеологической и духовной очистки изменяются в его статьях настроениями глубокого разочарования и боли. Он знал, что время безнадежно потеряно и теперь лишь кропотливая работа с молодежью может дать новый старт надеждам и вывести украинское государство из «заколдованного круга идола», то есть оградить от ее нового инфицирования очередными тоталитарными моделями.

Джеймс еженедельно писал своеобразный аналитический дневник Украины на переломе. Страстные, каждый раз с интеллектуальной «изюминкой», юмором, мягкой иронией, а подчаю грустью — колонки в газете «День» становились событием для читателей в Украине и за рубежом. Кстати, собранные в книгу «День і вічність Джеймса Мейса», они вызвали большой интерес и мы включили их в новое издание. Бесценное наследие. Особенно для молодежи. Хочу вспомнить об одной из самых сильных статей Джеймса Мейса «Повесть о двух журналистах» («День», 15. 07. 2003 г.). Это поражающая история о борьбе добра со злом, которое постоянно видоизменяется. Этот классический труд должен стать хрестоматийным для каждого, кто хочет посвятить себя профессии журналиста.

Джеймс никогда не был пессимистом. Он искренне верил в жизнеспособность украинского народа. Однако он считал, что одной терпеливости, способности адаптироваться к сложным жизненным условиям недостаточно. Нужно быстро учиться и быстро действовать. Нужно перестать постоянно идти на уступки в кардинальных пунктах жизнедеятельности в угоду внешним или внутренним факторам. Прекрасное слово «согласие» — отчасти лишь маскирует глубинные конфликты, и иногда нужно вскрыть нарывы, чтобы эффективно лечить от инфицирования всего организма. Он довольно прохладно относился к таким словам, как «реформа», «стабильность», вообще к попыткам прикрыть фиговым листком демократии собственную несостоятельность. Поэтому такие высокие требования он выдвигал перед украинскими элитами, потому так беспощадно критиковал ее представителей за вялость, нерешительность. Когда писал в «День», выступал на круглых столах, конференциях, перед студентами, он хотел «лечить» оторванность части общества от мирового интеллектуального дискурса.

В этой книге впервые собраны малоизвестные статьи Джеймса Мейса, которые очерчивают именно тот широкий контекст, без осознания которого не понятны причины и тенденции, вызвавшие катастрофу 1932—1933 годов. Джеймс всегда помнил своих предшественников в исследовании исторической правды: Василя Барку, Ивана Багряного, Владимира Маняка, Лидию Коваленко. И шел дальше.

Президент Виктор Ющенко поднял правду о Голодоморе на уровень государственной политики. Уже нет дефицита информации. Теперь каждый может узнать, как это было. Понимать или не понимать, воспринимать или не воспринимать — это уже моральный выбор. И моральная ответственность.

Но так же важно понять и ПОЧЕМУ это все было.

В книге вы найдете мнения человека, который очень глубоко изучил ошибки украинских политиков начала ХХ века: поражение УНР, неумение объединиться вокруг одного сильного лидера, романтизм левых вождей, которые не смогли, как, например, Пилсудский, выйти из «красного трамвая» на остановке «государственность». И следующей «станцией» — были Соловки, ГУЛАГ. «Расстрелянное Возрождение» и миллионы не отпетых могил по всей Украине и Кубани. Я особенно хочу обратить внимание на статью Джеймса «Политические причины Голодомора в Украине (1932—1933 гг.)», «Украина как постгеноцидное государство», «Мятежный дух «расстрелянного возрождения», «Великий эксперимент (к истории национального коммунизма в Украине), «Ленин без Украины, или Дмитрий Волкогонов как зеркало российской демократии», которые чрезвычайно важно не только прочесть, но и хорошо изучить тем, кто хочет знать не только трагедийную арифметику жертв, но и политические причины катастрофы и сделать выводы из этого. После Холокоста, — пишет Андрей Григоренко* в воспоминаниях о своем отце генерале Петре Григоренко, — евреи получили свою государственность. Думаю, что украинцы после трагедии ХХ века должны понять, что для нас недостаточно просто получить государство, нам нужно приложить усилия, чтобы оно было эффективным, имело сильную политику безопасности. И еще один вывод заключается в том, чтобы передать следующим поколениям: мы никогда не допустим, чтобы из-за каких-либо противоречий — псевдоклассовых, религиозных или региональных — украинцы «съедали» друг друга.

Робота Джеймса Мейса в «Дне» — это своеобразная лаборатория кристаллов, которые требуют исследования. И можно «растворить» один миллиграмм экстракта и насытить этим огромные аудитории. Для этого нужны подвижники, которые захотят написать научные работы, снять фильмы (и они уже снимаются)... Это — часть той работы по восстановлению, оздоровлению, эволюции. Потому что постгеноцидность — это не на века. Она лечится любовью, добром, знанием, терпением... Время и усилия — основной рецепт.

Лариса ИВШИНА

1 августа 2008 года, Киев

* Генерал Петр Григоренко: Воспоминания, статьи, материалы. — К.: Смолоскип, 2008.