«Остались наиболее непримиримые...»

На прошлых выходных во Франции состоялась уже  18-я за больше, чем три месяца, акция протеста так званых «желтых жилетов». Но именно эта манифестация оказалась одной из самых ожесточенных по уровню насилия и масштабу последствий: радикально настроенные участники громили витрины магазинов, поджигали и грабили бутики, рестораны, строили баррикады, атаковали полицию, сообщает RFI.  По данным France 24, здания приблизительно 80 магазинов и предприятий, в том числе на Елисейских полях, были повреждены, в частности, это магазины одежды таких известных марок, как Hugo Boss, Lacoste, Celio и других. Из-за пожара в одном из банков получили ранения 11 человек, которые жили в квартирах над ним. Чтобы остановить манифестантов, полиция применила против них слезоточивый газ, светошумовые гранаты, водометы, люди в ответ кидали в правоохранителей брусчатку. В связи с субботними событиями были задержаны 200 человек, в том числе 15 несовершеннолетних.

Из-за таких событий президент Франции Эммануэль Макрон был вынужден прервать отпуск в Пиренеях и вернулся в Париж. «То, что случилось сегодня на Елисейских полях, больше не называется манифестацией. Это люди, которые хотят разрушить Республику, рискуя убить. Все, кто был там, сделались сообщниками», — написал глава страны на Twitter. Кроме того, он заявил, что ближайшим временем примет «сильные меры», чтобы этого больше не происходило.

В то же время правительство станы в лице премьера Эдуарда Филиппа признало, что меры безопасности в субботу были «недостаточными» для того, чтобы предотвратить поджог и разграбления.

Мэр Парижа Анн Идальго в интервью Le Parisien отметила, что «чрезвычайно шокирована этим насилием». По ее словам, крайне правые группы и группы мародеров пытаются ослабить демократию. «Эти фото разгромленного Парижа все еще будут распространяться по всему миру, — сказала она и добавила: — Я ожидаю от правительства объяснений, ответов, которые не будут оправдывать насилие. На этот раз достаточно».

Бизнес также призывает правительство справиться с кризисом, особенно в преддверии весеннего туристического сезона, пишет France 24. СМИ также цитирует собственника одного из магазинов на Елисейских полях Эмира Фатнасси, который после субботних погромов отметил: «Кажется, что это никогда не закончится. Вы можете протестовать, но зачем все рушить? Ремонт окон обойдется как минимум в 25 тыс. евро, и большая часть товаров потеряна».

«УЖЕ СЕЙЧАС ПОНЯТНО, ЧТО «ЖЕЛТЫМ ЖИЛЕТАМ» НЕ УДАЛОСЬ ПОДНЯТЬ ПЛАМЯ ВСЕНАРОДНОЙ БОРЬБЫ»

«День» начал беседу с директором российского бюро журнала Politique Diplomatic Галей АККЕРМАН с вопроса о том, почему на выходных протест обострился и почему правительство столь долгое время не может найти решения кризиса:

— Относительно населения Франции, которого больше 65 млн., это все-таки очень маленькое протестное движение. Хотя многие французы до сих пор очень ему симпатизируют. Но они симпатизируют тому, что это движение призывает к улучшению качества жизни, меньшему налоговому давлению и т.д. Конечно, эти требования легко находят отклик. Но способы их выражения вызывают все больше нареканий. В прошедший уикэнд на улицах во всей Франции было 32 тыс. человек, из них в Париже — от 8 до 10 тыс. Параллельно проходил марш молодежи, которая призывала к изменению политики, чтобы предотвратить климатические изменения, попросту — борьба за климат. И только в Париже в нем приняли участие 45 тыс. человек, а во всей Франции — несколько сот тысяч.

То есть движение «желтых жилетов» очень сильно радикализовалось, и на самом деле, остались наиболее непримиримые. Очень трудно сказать, в какой степени так называемые хулиганы, которые ломают, жгут и грабят, являются людьми, которые примыкают к «желтым жилетам» по идеологии, потому что они хотят просто подорвать республику, или это просто «легкая» возможность поживиться или выразить свои экстремальные тенденции.

Из всех, кто принимал участие в протесте в Париже, было как минимум 1.5 тыс. хулиганов, которые занимались тем, что жгли, грабили и били витрины, и были очень довольны этим. Когда Макрон и премьер-министр Эдуар Филипп говорят о том, что все, кто участвовали в этой манифестации (там был очень высокий процент хулиганов и бандитов), несут за это ответственность, получается, что они словно сочувствуют им. Это действительно так, потому что сегодня, например, были высказывания некоторых лидеров «желтых жилетов», которые говорили: «мы наконец показали, что мы не стадо баранов». То есть, фактически, если не вся масса «желтых жилетов», то, безусловно, какая-то их часть, одобряет действия хулиганов и погромщиков.

Еще один важный аспект. Почему они сделали такую очень насильственную акцию 16 марта? Дело в том, что 16 марта был официальный день окончания «больших дебатов», которые были предложены Макроном как ответ на требования «желтых жилетов». То есть проводилась всенародная консультация, в которой реально приняло участие полмиллиона граждан, и были сотни, тысячи встреч в мэриях во всех концах Франции. В них принимали участие и сам Макрон, и глава правительства, министры, депутаты и т.д. Но главное — любой француз имел возможность записаться и принять участие в этих дебатах. Даже в парижской мэрии была создана специальная горячая линия, то есть любой человек мог позвонить, у него было две минуты, чтобы изложить свои требования или предложения в рамках этих дебатов. Но дело в том, что «желтые жилеты» решили отметить окончание дебатов вот такой насильственной манифестацией, говоря, что все это чепуха и ничего реально сделано не будет. Но как они могут это знать? Полмиллиона человек выразило свои мнения, конструктивные предложения, теперь всю эту массу надо классифицировать, изучить  и найти ответы хотя бы на наиболее часто повторяющиеся требования. Это огромная работа, которую не можно сделать за два дня. На самом деле, им не нужны никакие дебаты, им нужна революция, им нужно свергнуть (это абсолютно объявленная цель) Пятую Республику и Макрона лично.

— Какова роль парламента в этом: почему депутаты до сих пор не приняли закон о хулиганстве?

— Во Франции очень большая традиция политических свобод, поэтому многие считают (хотя я лично с этим не согласна) что этот закон слишком ограничивает свободу выражения. Законы о нарушении общественного порядка и так существуют, но, действительно, когда начинают вносить людей во всякие «черные списки» и т.д., не очень понятно, как это конкретно будет потом работать. Предположим, у вас даже есть «черных список» людей, замеченных в насильственных действиях, но это предполагает тотальную проверку всех, кто выходит на манифестации, пункты контроля и т. д. Так можно прийти к ситуации, как, например, в России. Когда там проводят манифестации (я сама несколько лет назад участвовала в массовых протестах против переизбрания Путина) власти выделяют, например, проспект Сахарова. На одном его конце есть металлоискатели, и войти можно только через них, входы через все перпендикулярные улицы оцеплены. Когда вы прошли  через металлоискатель и вошли на территорию манифестации, выйти можно только на другом конце проспекта, где снова вас встречает стена полиции, чтобы все это происходило очень организованно. Ни шагу вперед-назад, сбоку никто ни войти, ни выйти не может. То есть это такая резервация. Если такую вещь сделают во Франции, то будет просто революция, потому что это даже как-то очень унизительно.

— Как эти протесты отражаются на политических позициях президента Макрона?

— Один момент у него был очень низкий рейтинг, сейчас он несколько поднялся, потому что люди все-таки оценили, что он более-менее справился с этим кризисом и что голос народа был услышан не только через «желтые жилеты», хотя и благодаря им. Реальный ответ — это «большие дебаты», но само предложение о них возникло благодаря протестным движениям «желтых жилетов». Люди понимают, что не хотят революции, что Макрон на самом деле не  так уж плохо справляется со своими обязанностями. Несмотря ни на что, его партии «Вперед, Республика!» предсказывают наибольший успех на европейских выборах. Макрон уже начал кампанию на европейские выборы, опубликовал статью в газетах всех стран-членов ЕС с призывом к реформе Европы и т.д. То есть Макрон лично этот кризис переживет, а сколько будут сражаться эти непримиримые... может быть, это утихнет летом, потому что это период отпусков. Вообще для протестного движения, это уже рекордный срок, потому что оно длится с середины декабря до середины марта каждую субботу.

— Что все-таки сможет успокоить эти протесты? Какие меры должно ввести правительство?

— Существует определенное общее недовольство, связанное дороговизной жизни, высоким налоговым бременем. Может быть, правительство изыщет способы их удовлетворить. Наверное, будут какие-то разумные меры, которые могут поднять популярность Макрона. Но я думаю, что это движение затихнет только постепенно само по себе. Потому что уже сейчас понятно, что им не удалось поднять пламя всенародной борьбы. Несколько десятков тысяч человек на 65 млн. — это не работает. Когда серьезные протестные движения — и во Франции таких было очень много — в связи с большими реформами и т. д., на улицы выходили миллионы. Миллионы — это серьезно, а когда неделю за неделей выходят фактически кучка людей, это очень действует на нервы, и, кстати, отрицательно влияет на имидж Франции. Реально, многие коммерсанты прогорели из-за этого. Особенно в период рождественских, новогодних праздников, когда магазины закрываются в субботу, это чистый убыток. Поэтому правительство должно бы что-то с этим делать. Но думаю, что реально прекратить это движение, если оно само не затухнет, можно было бы только ответными очень серьезными насильственными мерами. Но во Франции это практически невозможно, потому что будет страшный вой, а имидж полиции и так довольно отрицателен, несмотря на то, что они делают огромную и очень серьезную работу.